Issledovatel'skiy Zhurnal Russkogo Yazyka i Literatury (پژوهشنامه زبان و ادبیات روسی)

Культивируемые в интеллектуально-культурной традиции и коллективном сознании русских вопросы о России и творчестве Ф.М. Достоевского зачастую оказываются неразрывно между собой связанными. Как показывает принятая автором статьи посткантианская философская перспектива, различные познавательные попытки всегда являются актами субъектными. Поэтому познаваемые во время их реализации или созерцаемые в глубине их тайны сущность и – шире – объектность мысли Достоевского и самосознания России вообще всякий раз представляют собой корреляты определенных, участвующих в их создании субъектных смыслотворных интенций. Если так, то анализ предпосылок центральности места Ф.М. Достоевского в родных для него традиции и сознании, обнаружения многими русскими мыслителями именно в его высказываниях желанного голоса Русской Правды дает возможность произвести эвристически плодотворный анализ как мысли самого Достоевского, так и основ и характера этой традиции и сознания.

Статья посвящена анализу рассказа известного иранского писателя Фируза Занузи Джалали. «Проклятые часы» сопоставляются с произведениями Ф.М. Достоевского, находятся аналогии с событиями романа «Преступление и наказание». Проводятся параллели между уличными происшествиями, участниками которых становятся герои, отмечаются сходства в описаниях увиденных персонажами картин, в изображении их комнат, а также близость портретных деталей. Сравниваются характеры главных героев – Сакита и Раскольникова; доказывается, что каждый из них руководствуется особыми принципами. Раскольников проверяет свою исключительность, совершая убийство; обуреваемый гордыней, он отдаляется от людей. Действия Сакита не столь радикальны, но их отличает та же установка – ни к чему не привыкать и не привязываться; это желание означает готовность к отвержению любви. Утверждение подсознательной, рефлекторной природы асоциального начала в человеке – важная идея, объединяющая произведения русского и иранского писателей. В результате сопоставления делается вывод, что в оба главных героя переходят от ощущения собственной исключительности к осознанию «всемства», общности.

В предлагаемой статье рассматриваются вопросы современного рекламоведения, касающиеся структуры рекламного текста, а так же его составляющих, актуализирующих манипулятивное воздействие со стороны адресанта. В силу того, что реклама способствует сбыту товара, выступает в качестве инструмента формирования нравственных установок, ценностных ориентаций, создания культурных ценностей, норм, стиля поведения, требуется обширная система средств для достижения целей рекламодателя. К одному из самых ярких явлений речевого воздействия относится языковое манипулирование, рассматриваемое как сознательное и целенаправленное использование особенностей устройства и употребления языковых средств. Речь идет о разноуровневых средствах реализации иллокутивного намерения адресанта. Наряду с фонетическими, морфологическими средствами в фокусе внимания авторов находятся лексические средства, так как они являются доминирующими. За рамками статьи остаются синтаксические средства, учитывая объем статьи. Языковое манипулирование в рекламном тексте представляет собой особую разновидность речевого воздействия, поэтому формализация манипулирования, то есть выявление средств, выполняющих манипулятивную функцию, представляется важным для лингвистических изысканий, теории коммуникации, лингвистической прагматики и многих других научных направлений.

В контексте гуманизации и гуманитаризации образования большое внимание уделяется индивидуальным способностям человека. Обучающийся становится активным участником образовательного процесса. Изучение языков является одним из основных компонентов, помогающих ребенку развить свою индивидуальность, сформировать межкультурную коммуникативную компетенцию, способствующую успешному общению с представителями других культур на изучаемом языке, это путь к ценностям цивилизованного мира. В связи с этим в статье представлены положения гуманистической педагогики, рассматриваются основные этапы изучения иностранных языков в мировом пространстве и в российской школе.

В статье дан анализ проведенных за последние пять лет научных работ, посвященных не только исторической теме пушкинских произведений, но и историзму как феномену творческого сознания А.С. Пушкина. В отличие от традиционно рассматриваемых аспектов нами исследован генезис пушкинского чувства истории. Запечатленные в памяти народа события, или история, всегда интересовали Пушкина. Однако в художественном мире Пушкина право на память принадлежит поэту. Воспоминания инспирируют творческое вдохновение лирического субъекта, и стесненная «лирическим волненьем», память в определенный момент становится воображением, вдохновением. Пушкинский поэт не только хранит память о прошлом, но и постигает истину, провидит будущее. Так, у Пушкина историческая правда и пророчество о будущем взаимодействуют друг с другом в модусе вдохновения поэта. Именно поэтические коннотации дают неожиданный ракурс исторической трагедии Пушкина «Борис Годунов».

Статья посвящена рассмотрению методики анализа разных терминологических систем с точки зрения терминообразования. При этом в качестве иллюстрации анализируется русская аэрокосмическая терминология. Основные способы терминообразования в работе разделены на четыре основные группы: аналитический способ, семантическая метафоризация, заимствование и синтетический способ. Каждый способ при анализе подробно описывается на примере аэрокосмической терминологии. Далее, сравнивая аэрокосмическую терминологию с другими терминологическими системами (терминологии нанотехнологии и нефтегазовой индустрии), демонстрируется, что способы терминообразования в разных терминологиях актуализируются по-разному. В аэрокосмической терминологии аналитический способ и соответственно аббревиация играют более важную роль, чем в терминологии нанотехнологии, где более активны такие способы как заимствование и суффиксация, или в терминологии нефтегазовой индустрии, в которой суффиксы интернационального характера более активно используются.

Для романтиков Восток и восточная образность привлекательны своей экзотичностью, яркостью красок. Эта линия получает свое дальнейшее развитие в творчестве создателей русского исторического романа, в частности – в повести Д.Л. Мордовцева «За чьи грехи?». Это произведение сочетает в себе противоположные тенденции: стремление к реалистичности изображения неизбежно сочетается с ощущаемой тягой к мелодраматичности (любовная линия Стенька – персидская полонянка). В то же время писатель искусно вводит читателя в неведомый последнему мир Востока, знакомит с психологией женского гаремного воспитания (образ персиянки), косвенно сопоставляет русские и персидские обычаи и традиции.